Близился вечер, а все клиенты уже разошлись. Даже очаровательный Лю успел покинуть Чиффу, по сему хозяину лавочки успело стать скучно. Впрочем, долго удерживаться на этом состоянии скуки у Лиса не вышло – шило в энном месте такой благодати не позволило. Чувствительно кольнув, шило "мягко" и ненавязчиво напомнило, что близится вечер, а если клиент забредет в темную лавочку, то может ненароком испугаться как собственной тени, так и тени хозяина – ибо луна луной, но в помещении сгущался мрак. Светящиеся грибы у Чиффы решительно отказывались расти, не выдерживая вечного дурмана – немного "пожив" у Лиса они переставали выполнять свое предназначение и вместо света показывали яркие мультики всем желающим и нежелающим тоже. Да и вообще, всем, абсолютно, не щадя даже Чиффу. После того, как один из грибов надолго – очень надолго – заковал Лиса в свои дурманные объятия – "Светлячок" (а именно так незатейливо мужчина обозвал своего "питомца") разросся до такой степени, что разрушил крышу лавочки. И все бы ничего, да переменчивая погода Сказки не позволила надолго оставаться без крыши, а снег непосредственно в помещении Лиса мало обрадовал. Т.е., конечно же, обрадовал, он смог украсить свою лавочку снеговиками и незаконченными снеговиками – отдельное слово в искусстве снежных скульптур от Чиффы – но потом мужчине стало холодно. И все бы ничего, но вот Эмма на дух не переносила холод, по сему, после близкого общения со скалкой в руках лисицы, мужчина таки избавился от "Светлячка" и починил крышу. Со вздохами и ахами, но не особо частыми, ибо когда Эмме особо сильно надоедало нытье Лиса, скалка вновь оказывалась в опасной близости от носа пройдохи. А ведь какой был фурор в лавочке – многие клиенты приходили просто поглазеть на этот необычный гриб, что светился и днем и ночью, да ведь еще – повторимся – и мультики показывал! Живые такие. Очень реалистичные. Веселые.
Впрочем, Лис увлекся воспоминаниями о "белых ночах", но ненадолго – очаровательная Эмма, которая выглядела просто неотразимо с чугунной сковородой в руках, не позволила надолго мужчине уйти в мечтания. Как-никак, ее тоже волновала судьба лавочки, поэтому, как только Лис рискнул увлечься, девушка материализовалась в помещении, невинно поигрывая страшным и тяжелым оружием в руках. Когда она успела найти сковороду среди подушек, Чиффа даже и предположить не мог. Но ему было очень обидно, он, как-никак, это страшное оружие и множество других, очень старательно прятал, а от большинства и вовсе избавился, после близкого общения со скалкой.
Итак, разумная Эмма мягко намекнула Лису, что пора лавочку снабдить освещением, дабы не пугать гостей неприветливой темнотой в помещении. По сему, Чиффа из склада вынес множество маленьких свечей, расставляя их по всей лавочке. Нельзя сказать, что освещение соответствовало дневному, но Лису результат все равно понравился: мягкий свет свечей был неназойливым, может – где-то слабым, но создавал приятную атмосферу. Вдобавок, свечи были созданы самим Чиффой, поэтому ничего удивительного, что каждая из них истончала слабый сандаловый аромат, перемешанный с запахом апельсина. Подобное сочетание Лису в последнее время нравилось больше прочих.   
Аккуратно переступая через те свечи, что были поставлены на пол, Чиффа вернулся в свое любимое кресло качалку, залезая на него с ногами, незамедлительно начиная набивать трубку табаком. Довольный Лис нетерпеливо дожидался клиентов, прищурив глаза, рассматривая результат "трудов" своих. Мужчине так и хотелось, чтобы кто-нибудь по достоинству оценил созданную им атмосферу в лавочке, словно маленький ребенок, ожидающий похвалы и конфеты, для полного счастья.
Темнело, Лис успел раскурить трубку. Зависшее настроение "жду конфет и море похвалы" постепенно перегорала, не находя ни одного существа, которое эти бы конфеты – шут с похвалой! – обеспечил. Эмма, конечно, могла бы, но это было не то, не так.
Шаги, раздавшиеся снаружи и явно направляющиеся к лавочке, заставили мужчину встрепенуться, да и проснуться – все же Чиффа успел даже задремать, с трубкой в зубах.
- Эмма, у нас будет гость, у нас…~
Мысль оборвалась, когда гость вошел в лавочку, отодвигая полупрозрачные занавеси. Чуть прищурившись, Лис рассматривал зашедшего паренька, взгляд вначале остановился на черной ленте на шее, скользнул по синей фуражке, только после чего Чиффа обратил внимание на выражение лица Кая. Вот уж кого так рано не ожидал Лис увидеть – так это маленького участника сновидения, последователя Снежной Королевы из сказок. Эмма, все это время лежавшая в виде лисицы на коленях Чиффы, прижала уши к голове, напряглась. Не отрывая взгляда от мальчика, она будто его пыталась испепелить своим взором – и не столь важно, что подобное для нее было невозможно. Девушка заранее, не желая разбираться в причинах и следствиях, не любила этого мальчишку, который хоть и во сне, но все же умудрился убить Чиффу. Вина в этом, разумеется, была на самом Лисе и свое он успел получить (тогда-то мужчина впервые задумался о ненадобности в лавочке таких предметов как скалка и сковорода), но это вовсе не исключало и вины мальчишки. 
- Я хотел… извиниться.
Губы Лиса растянулись в улыбке, то ли насмешливой, то ли, напротив, одобрительной. Положив руку на холку Эмме, дабы той не взбрело в голову внезапно для всех прыгнуть на Кая, Чиффа продолжал внимательно слушать, стараясь даже не дышать, лишь бы не перебить мальчика. Впрочем, долго не дышать у мужчины не получилось, и это занятие он забросил, однако внимательности не отменил.
- Яре-яре, Эмма, перед нами извиняются. Заметь, искренне извиняются. Мысленное обращение к лисице давно стало привычкой, от которой избавляться не хотелось. Хоть привычка и зачастую вредная, ибо в мыслях Лис не так уж и часто себя контролировал, что, зная вспыльчивую натуру Эммы, было почти непростительным.
Самым приятным во всей этой ситуации, Чиффа находил именно то, что к нему пришел искренний мальчик, который и во сне умудрился не врать, даже когда руки мужчины сковало холодом.
Кай закончила, по крайней мере, пауза затягивалась, да и фраза вполне прозвучала логично для окончания. Чиффа вновь затянулся, все так же прищуриваясь, смотря на мальчика. После резко встал – Эмма спрыгнула на пол – столь же быстро приблизился к Каю, склоняясь к нему. Сняв кепку с головы мальчика, Лис, помахивая ей перед своим носом и улыбаясь еще шире, мягко потрепал мальчика по волосам.
- Кай, головные уборы в помещениях принято снимаааааать – растягивая гласные, беспечно произнес Лис. Не любил он долгих извинений, да и в чем извиняться – все живы, даже те, кто погиб во сне раньше самого Чиффы.
Резко развернувшись, мужчина стремительно направился в подсобку, спустя малое время вышел из нее с двумя чашечками и заварником – Лису показалось, что спаивать мальчика алкоголем не стоит, а вот напоить чаем вполне приемлемо. То, что Кай может придти, извиниться и сразу уйти – все же у всех дела, дела – в голову Чиффе как-то даже не пришло, а если и пришло, сразу же покинуло, испугавшись царившего беспорядка среди "мыслей" мужчины. Еще бы, слоно-дятлов стоит бояться, еще как. Они ведь и тяжелые и клювом задолбить могут.
- Как там твой последний осколок, м, Кай? – Лис разливал чай, находясь все в том же своем беспечном состоянии. Пожалуй, только Эмма все еще и питала вполне объяснимые опасения, решительно отказываясь верить пришедшему мальчонке. Да вот только Чиффа отказывался прислушиваться.
- Кааааай, а ты видел когда-нибудь зеленую сгущенку? - перескакивая с темы на тему.

Чиффа, усмехнувшись, положил кепку Кая на прилавок, дабы мальчик ее не потерял из виду и не забыл. Впрочем, забыть или потерять – это скорее относилось к Лису, вряд ли посетитель был столь же безалаберным, как и хозяин лавочки, но что ж поделать, об этом мужчина иногда забывал. Изредка так. Лис удивленно обернулся при словах извинения, крутанулся на месте, прикладывая ладонь к лицу. Будто одним этим пытался сказать: "ай-яй, ну что за ребенок, как же можно постоянно извиняться". Улыбка на какой-то миг померкла, лицо приобрело серьезное и в какой-то мере даже обеспокоенное выражение: будто врач-психолог внимательно смотрит на своего пациента, обдумывая одну крайне важную и сложную мысль: "мдааааа". Впрочем, серьезность надолго Чиффа сохранить не смог, спустя какие-то мгновения он вновь расплылся в улыбке.
- Кааай – указательный палец был поднят вверх, будто сейчас свершится не то правосудие, не то открытие великой тайны Вселенной – за это извиняться не надо, не здееесь – растягивать слова, как, впрочем, и обычно. Чиффа умудрился даже растеряться, перед ним обычно так долго не извиняются, разве что неудачливые клиенты, но это ж совсем другое дело.
Вернувшись из подсобки, Лис не спеша начал разливать чай, который по удачному совпадению не столь давно заварил. В лавочке добавился новый аромат трав, который, перемешиваясь с запахом от свечей, казался несколько странным и причудливым. Чиффе было интересно наблюдать, как сменяется выражения лица мальчика, ибо во сне эмоции почти не проявлялись сквозь лед. Довольно-таки приятное открытие: видимо, во сне и впрямь некая "программа" Сказки была достаточно сильна в своих ледяных оковах. Лису было сложно представить, ибо его фантазия не позволяла осознать, каково это быть собой и не быть собой одновременно, по воле Сказки или желанию каких-либо других сил. Ну не мог Чиффа подобное осознать и все тут.
- Не видел? Какая жалость! А то я как-то ее потерял и никак не могу вспомнить где. Она так шустро от меня убегала, а ведь она еще маленькая, шут знает, куда ее могло занести. Вторую зиму уже ищу, честно слово! – сетовал Чиффа, аккуратно ставя чашки на пол и присаживаясь среди подушек. После – движением рукой обвел лавочку, будто приглашая мальчика сесть. – Лэн-то. Лэнто – будто пробуя имя на вкус, повторил за мальчиком Лис – садись, Лэнто, не вводи меня в смятение. А то хозяин сидит, а гость стоит – не дееееело. Да, и позволь познакомить – Чиффа указал рукой на лисицу, которая вела себя все столь же настороженно, более того, она будто опасалась сдвинуться с места, внимательно наблюдая за гостем – это моя очаровательная Эмма. Она немного сердится, но не обращай внимания~ - Чиффа потянулся, довольно улыбаясь. Настороженные и сердитые мысли Эммы звучали в его голове, но он успешно игнорировал злость лисицы. Конечно, за подобное Лису обязательно перепадет, но думать он об этом пока не желал. Как-никак, пока мужчину спасало присутствие Лэнто, а потом…а потом Лис обязательно как-нибудь выкрутится. Или состоится новое знакомство с очередным оружием Эммы, в выборе которых она никогда не ошибается. В том смысле, что они неизменно тяжелые и объясняют доступно и быстро любую истину.
Эмма фыркнула, недовольно прижала уши к голове, все еще с недоверием посматривая на Лэнто. Ее звериный нюх раскрывал новые подробности о личности нового гостя, но все это мало волновало лисицу – главное было тем, что злость ее пока себя не исчерпала. Мгновение – образ лисицы стал словно неуловим, будто пропадало желание на Эмму смотреть, а спустя еще пару каких-то секунд в лавочке вместо зверя появилась девушка. Когти вместо ногтей, мех, который частично оставался на руках, уши и пушистый хвост выдавали превратившуюся Эмму, которая ныне была одета в белое подобие кимоно с яркими красными цветами. Быстро дойдя до Чиффы, девушка, не произнося ни слова, отвесила мужчине подзатыльник, после чего столь же стремительно направилась в подсобку.
Лис смеялся, прищуривая глаза, стараясь, при этом, не разлить чай из чашечки, которую все это время держал в руках. – Лэнто, друг мой, нас простили~ - сквозь смех пробормотал Лис. Эмма тем временем вернулась – лицо ее явно не выражало ни радости, ни какого-либо удовольствия. Да и вовсе, в какой-то степени, вид суровой девушки был несколько устрашающим, даже с конфетами, чашку с которыми она несла в своих руках. Сладости были поставлены перед Лэнто, а Чиффе был адресован очередной суровый взгляд.